Оплывая, горели сальные свечи,
Над городом звезд капюшон,
Теплом обласканный поздний вечер
В домик к артисту зашел.
Говорили в общем ни о чем,
Тут и дождик ухом зацепил.
После ночь пришла, и втроем
Они слушали, как тот говорил.
Были пальцы в кровь и голос в надлом,
И он пел так, смакуя стихи,
О дорогах взятых им босиком,
Бился слог от дерьма до чести.
Не сдержать гнедых тех его,
Словом бил, поводья рвались,
И те трое, что в доме его
Друг на друга взглянув, разошлись.
Припев:
Пусть идет он жить, пусть идет,
Хочет счастья, пусть найдет,
Только там смотри, сынок,
Сумеешь не упасть будет толк.
И кто знает, может быть и так, На тех проспектах и площадях,
Уйдя из этих девственных мест,
Найдет он свой аплодисмент.
И брел тот артист от дворца до избушки,
Сколько тех ног износил,
Где самовар, где сиротская кружка,
Но свое, так и не находил.
И по новой жизнь он начинал,
Шнуровал себя, лез в ремни.
Новый день с надеждой встречал,
А провожал в отчаянии.
Но был он из тех немногих таких,
Кому доступ к добру разрешен.
За все то большое в судьбах людских
Тех благ будет не лишен.
И вдруг ветер с песней закружил,
Ночь творила всяк чудеса,
Дождик не скрывал той слезы
От счастья пузырил и плясал.
Припев: