Сергей Мирошниченко
1.
Ах, я только глупый подопытный кролик
с вживленною в мозг идиотской машиной,
рождающей боль, но не чувствую боли,
хотя что есть мочи давлю на пластины,
а кто-то в ночи повернул выключатель,
но мир обесточен, - гляди себе с миром,
уставший от пытки тупой наблюдатель,
как время, подтаяв, сползает пломбиром.
Я чувствую, как истекают мгновенья,
и память скребется у черного хода
забитого накрест пустого строенья
любви, а бессмысленность слова свобода
царапает сердце в закрытые ставни,
как будто целует в раскрытые губы...
Свобода, - и сон вспоминается давний,
в котором поют водосточные трубы.
Простуженной дробью - железные капли
с железных небес на железную крышу...
Мудрее змеи, осторожнее цапли, -
не верю, не знаю, не вижу, не слышу;
лишь память лелею меж странствий и странствий,
как старая дева лелеет невинность;
и в этом заржавленном влажном пространстве
не хочется верить, не слышно, не видно
ни света в конце отсыревших тоннелей,
ни глади морской с высоты перевала...
Как мы - с электродами - здесь уцелели?
Похоже, что прошлое нас не узнало.
2.
Я сам поверну выключатель и снова
будить свою боль потихоньку примусь,
но мир обесточен, и нужное слово
давно потерялось в сумятице чувств.
Я слишком спокоен, свою сверхзадачу
сложив в долгий ящик - увы, навсегда...
Да кто вам сказал: побежденные плачут? -
скорее - хохочут и рвут провода.
3-6. 01. 1992