Ришат Гилязов
Во Сибири, во глухой кандалами меченной,
По дороге столбовой дед мой шёл за вечностью.
Верой - правдою служил и царю и Ленину.
И в деревне первым был орденом отмеченный.
А сосед его, что справа, бог простит ему навет...
Суд - не суд. За правду - вправду.
Стал врагом народа дед.
И когда же на Руси повелось? -
За хорошие дела, - да на гвоздь,
За правдивые слова, - да к стене...
А подонки до сих пор на коне.
И доколе ж на Руси? Боже мой!
Будут угол обходить стороной,
Улыбаться, руку жать, и юлить,
А при случае, и грязью облить...
Ни письма тебе, ни-ни. Вошь разъелась мерином.
И летят за годом дни, до звонка отмерены.
Ночью ждёт сырой барак. Сон не в руку, год уже.
Не приснится натощак дом родной и жёнушка.
Море скрыло корка льда, берег виден вражеский.
Да туда никак нельзя. Под свинцом уляжешься.
Часовой, - совсем пацан, - вспомнил девку лЮбую,
И уснул на полчаса. Тяжко в стужу лютую.
Воля вот она близка. До пролива - два броска.
А потом - по льду, по льду за кордон враги уйдут.
Разбудил мой дед юнца. Жалко стало малого.
И не знал он до конца, сколько жить осталось то.
Виноватых ты ищи - не ищи.
Ветер горечи совою свищет.
В небе синем облака нелишни,
Черт лютует, богатеет нищий.
Веру выбить, как из бочки днище,
То водою кровь да из раны хлыщет.
Угостил свинцом часовой - мальчишка.
Рыли яму деду. Заколачивали крышку.
И когда же на Руси повелось? -
За хорошие дела, - да на гвоздь,
За правдивые слова, - да к стене...
А подонки до сих пор на коне.
И доколе ж на Руси? Боже мой!
Будут угол обходить стороной,
Улыбаться, руку жать, и юлить,
А при случае и грязью облить...
И когда же на Руси?...
И доколе ж на Руси?...