Он не верит в меня, он и слышать не хочет обо мне.
Он читает такие гигантские книги о британской войне.
Я смотрю на него из угла двухэтажной квартиры и жду,
Ведь когда-то должно же ему надоесть говорить ерунду,
И он скажет мне слово.
Такое короткое слово, с которым рифмуется горных ущелий вода,
Поезда, города, лабуда, лебеда, и летящая по небу звезда,
И он скажет мне слово.
Он не верит в меня, он считает меня безалаберной куклой
С картинки в твоем букваре
Он лежит растянувшись и пьет сквозь соломинку воду на Лысой горе.
Я смотрю на него через призму светящихся капель на мокрой листве
Ведь когда-то должны же ему надоесть эти войны,
Деревянные кони на бархатном поле в медовой траве.
И он скажет мне слово.
Такое короткое слово, с которым рифмуется весь белый свет.
Пистолет, амулет, плед и кабриолет, марлизонский балет.
И он скажет мне слово.
Он не верит в меня, он играет такую безумную музыку белых дождей
Он поет симфоническим голосом песнь погребенных вождей.
Я смотрю из десятого кресла в последнем ряду.
Я вращаю в руке апельсин и мучительно жду.
И он скажет мне слово.