Гиви Чрелашвили
Танцплощадка веселится
На селе опять,
И безвкусица сгодится,
Было бы что мять.
Девки в валенках, в тулупах
Ритмы задают,
Здесь не знают слово глупо
И на все плюют.
Старосельский местноклубный
Выл магнитофон,
А на лавке хрыч беззубый
Попивал крюшон.
Рядом лаяли собаки
С резкой хрипотцой,
Если где зимуют раки,
Так в деревне той.
Но внезапно появился
Там интеллигент,
Возле рыжей девки вился,
Скор на комплимент.
Девка слюни распустила,
Встала грудь торчком,
И пошла, и закрутила,
Дура, со сморчком.
Кто он был? Откуда взялся?
Как сюда попал?
Не курил, не пил, не дрался,
Странно пропадал.
Коль его избить хотели,
Не могли найти,
И старухи загалдели:
Дьявол во плоти!
Дьявол девку обрюхатил
И совсем пропал,
Дьяволенок скоро в хате
Громко зароптал.
Жирной грязью пахла осень,
Скукой и тоской,
Вдруг приехал гость-лаосец
С шайкой заводской.
Вроде, как он мукомольню
Осмотреть хотел,
Очень ею был доволен,
Даже обалдел.
Только рыжая взглянула,
Стала вся бела,
Тихо вскрикнула, всплакнула,
Утром умерла.
А лаосец желторожий
Через день удрал,
И ребенок рыжей тоже
Вместе с ним пропал.
Все вокруг перекрестились,
И вздохнули все,
И в привычный сказ пустились
О своем овсе.
Так же гавкали собаки,
Хрыч лакал крюшон,
Молодежь мелькала в драках,
Выл магнитофон.
Но когда сошел с прогалин
В шляпе франт один,
Сразу бабы зашептали:
Дьявол во плоти!
1989