Владимир Береснев
Он жил, как многие живут:
Не знаменит, не знатен родом,
Один из тех, кого зовут
В простонародии народом.
Бесцельно серые глаза.
Душа, открытая для скуки.
Карман - любым деньгам гроза.
И удивительные руки.
Тверды как камень. Тяжелы.
Шершавы, как в подъезде стены.
На них завязаны в узлы,
Цепные кованные вены.
Преодолев и лень, и боль,
В работе, злые как собаки,
Рядились в черную мозоль
И умывались кровью в драке.
От ветра прятали огонь
В сухое тельце папиросы.
Тянули тощую гармонь.
Вихры зачесывали косо.
Играли ловко в дурака.
Среди клопов на тесном ложе
Месили женские бока,
Как тесто разминая кожу.
Вязали кружево сетей.
Ломали с хрустом корку хлеба.
Несли смеющихся детей
В ультрамариновое небо.
А если он хотел быть пьян,
Они послушно, с ним не споря,
Сжимали треснувший стакан,
Как горло собственного горя.
Он с ними выплыл из кручин.
Стерпел судьбы лихие розги.
На двух руках его - морщин
Не меньше, чем извилин в мозге.