Накрапывал осенний дождичек,
тихонечко долбил в висок,
и резал словно финский ножичек
офорт в окне наискосок.
Мерцал серебряными спицами,
шуршал в листве, пугался вдруг,
а осень мокрыми жар-птицами
на юг брела от зимних вьюг.
И наплывала беспричинная
моя вечерняя тоска
про жизнь, что как дорога длинная,
да в поле нет ни огонька.
Куда пойдешь, кому расскажешь,
что надоело быть травой?
И все не так, и не докажешь,
и надо быть самим собой.
А осень флагом карантинным
туманит и наводит грусть,
дымок кружится никотиновый
над старым ромом Санта-Крус.
И там в хрустальной мгле бокала,
сквозь огонек свечи в вине,
фрегат смоленый от причала
взлетит на кружевной волне.
Накрапывал осенний дождичек,
тихонечко долбил в висок
и резал, словно финский ножичек,
офорт в окне наискосок.