Владимир Моров
Город вспышками разросся и вспух.
Сколько зол в нём – это как посмотреть.
Если выбор предлагают из двух –
Я б не выбрал от любого и треть.
Город говор променял на акцент,
Шум станков – на тараканьи бега,
Дурью деньги поволок под процент,
Там копыта наварил да рога.
И, ощерившись клыками домов,
Город травит сам себя, как берсерк,
И в припадках человечьих штормов
Прорываются отстои наверх.
Кто с наваром от себя бережёт,
Кто пиаром тешит чёрную страсть...
Я ж, коль я моё второе не лжёт,
Не желаю никого обокрасть.
Наведёт оружье сумрак-сержант,
Проведёт налёт немедленно тьма
От поместий непростых горожан,
По которым слёзы льёт Колыма.
Жмёт в экстазе сумасшедший пилот,
Деньги мёртвою петлею обвив.
Мне не даст завраться аэрофлот:
Все пути давно ведут в Тель-Авив.
Едкий дым сиюминутных забот
Слижут выхлопы вонючих авто.
Нам бы с Городом подать на развод,
Да в раскладе – постоянно не то.
Мелкий выигрыш – еще не успех
В содержании, что близко к нулю.
Бедный Город, обозлённый на всех,
Я давно тебя почти не люблю!
Камнем сердце от меня излечи;
Вон – зашкалила в термометре ртуть;
И в агонии продажной ночи
Безнадёжно я пытаюсь уснуть.
...Вхлёст по струнам болью душу не рви:
Нынче вечер вслед за ветром затих.
В нем, снегурка в жаре первой любви,
Пишет девочка наивный стих.