Виктор Луферов
- В день по шедевру создаешь, поэт, поэт, тебе везет!
А все равно ты этим никого, чудак, не удивишь:
Не дрогнет мир, когда тебя на небо словно вознесет, -
Верблюд колючку дожует, в амбар с зерном пролезет мышь.
- Стихи ночами я пишу, рассветную встречаю рань.
Полночный шорох за спиной - как будто лезет мышь к зерну.
Опять банкротства моего кинжальная сверкнула грань,
Но думать недосуг о том, мне б строчку написать одну.
- Ха-ха, не пишется, поэт, поэт, да ты попал впросак!
И удивляется весь мир, что слишком долго ты молчишь,
Но если даже прогорит твой поэтический верстак -
Верблюд колючку дожует, в амбар с зерном пролезет мышь.
- Неотделимы жизнь и смерть, не отыскать их тайный стык.
Вчера я розу воскресил - она была едва жива.
Я чуда воскресенья ждал - я к ожиданию привык.
И вот теперь она цветет, а я молчу, мертвы слова...
- Вот пачка новеньких банкнот - на траура прощальный блеск.
Слова мертвы - умри, поэт, на полчаса, на год, на век...
Я сквозь игольное ушко на должность тепленькую влез,
Ты замолчишь - я поднимусь еще одной ступенькой вверх.
- Как быстро тает в небесах серебряный запас Луны...
Но я не мучаюсь с того, богат я нынче или нет.
Льет роза аромат живой - мои надежды спасены,
Я жду строки, как ждут в ночи кометы быстротечный свет.
- Он ожил сновь. Какой провал - мне собственная жизнь тошна.
Есть мышеловки для мышей и бойни для верблюдов есть.
Но что придумать для него?.. Льет нестерпимый свет луна...
Эй, сводня, скройся! В темноте царят и ненависть, и месть...
- Однажды смерть моя придет в какой-нибудь светлейший час,
Придет: под маской маньяка или тотальною чумой.
То и другое - без ума. И точка. Лунный шар погас,
Но новый день из бездны лет вскипает, как морской прибой...
