Александр Башлачёв
Смотрите - еловые лапы грызут мои руки.
Горячей смолой заливает рубаху свеча.
Средь шумного бала шуты умирают от скуки
Под хохот придворных лакеев и вздох палача.
Лошадка лениво плетется по краю сугроба.
Сегодня молчат бубенцы моего колпака.
Мне тесно в уютной коробке отдельного гроба.
Хочется курить, но никто не дает табака.
Хмурый дьячок с подбитой щекой
Тянет-выводит за упокой.
Плотник Демьян, сколотивший крест,
Как всегда пьян. Да нет, гляди-ка ты, трезв...
Снял свою маску бродячий актер.
Снял свою каску стрелецкий майор.
Дама в вуали опухла от слез.
Воет в печали ободранный пес.
Эй, дьякон, молись за спасение божьего храма!
Эй, дама, ну что там из вас непрерывно течет?
На ваших глазах эта старая скушная драма
Легко обращается в новый смешной анекдот!
Возьму и воскресну! То-то вам будет потеха.
Вот так, не хочу умирать, да и дело с концом.
Подать сюда бочку отборного крепкого смеха!
Хлебнем и закусим хрустящим соленым словцом.
Пенная брага в лампаде дьячка.
Враз излечилась больная щека.
Водит с крестом хороводы Демьян.
Эй, плотник, налито! - Да я уже пьян.
Спирт в банке грима мешает актер.
Хлещет стрелецкую бравый майор.
Дама в вуали и радостный пес
Поцеловали друг друга взасос.
Еловые лапы готовы лизать мои руки.
Но я их - в костер, что растет из огарка свечи.
Да кто вам сказал, что шуты умирают от скуки?
Звени, мой бубенчик! Работай, подлец, не молчи!
Я красным вином написал заявление смерти.
Причина прогула - мол, запил. Куда ж во хмелю?
Два раза за мной приходили дежурные черти.
На третий сломались и скинулись по рублю.
А ночью сама притащилась слепая старуха.
Сверкнула серпом и сухо сказала: - Пора!
Но я подошел и такое ей крикнул на ухо,
Что кости от смеха гремели у ней до утра.
Спит и во сне напевает дьячок:
- Крутится, крутится старый волчок!
Плотник позорит Христа -
Спит на заблеванных досках креста.
Дружно храпят актер и майор.
Дама с собачкой ушли в темный бор.
Долго старуха тряслась у костра,
Но встал я и сухо сказал ей: - Пора.
