Борис Вайханский
А рос я мальчиком застенчивым и робким.
Всегда рыдал, неся из школы тройки.
Я собирал бутылочные пробки
И посещал кружок шитья и кройки,
Простой кружок и кройки, и шитья.
И не был я объектом для битья.
А во дворе шпана во всю курила,
Картежничала, спьяну била рожи...
Учительница маме говорила:
Какой хороший сын у Вас - Сережа!
А я себя хорошим не считал.
Декамерон я по ночам читал.
А на уроках по литературе
Читал Муму и про Каштанку тоже,
При этом слезы капали в натуре...
А сам мечтал быть на шпану похожим.
Мечтал быть грубым, как наждачный круг,
И чтоб меня боялись все вокруг.
Мой одноклассник был у них за мэтра,
Ругался так, что голуби взлетали.
Умел плевать он на четыре метра...
А я попасть мог только на сандали.
Себя я день и ночь тренировал
И у отца копейки воровал.
Когда же выходил во двор, бывало,
Шпана кричала: Маменькин сыночек!
При этом ни копейки не сшибала.
И этим самым унижала очень.
А я имел копеек целых пять
И все готов был за ничто отдать.
И понял я, как тот герой Корчагин,
Пришла пора ковать железо в горне.
И нет уже ни скуки, ни печали,
И грозный звук возник впервые в горле.
Я выдал во второй октаве Ля
И у отца спер сразу три рубля.
И вышел я во двор под вечер с монтировкой
Упругою походкой уркагана.
На лбу нарисовал татуировку
И выпил я портвейна два стакана.
Тут шла, как раз, училка по труду.
И я сказал: Я Вас имел в виду!
Все во дворе с испугу обомлели,
А кое-кто лишился речи сразу.
А буквы, что на лбу моем синели,
Слагалися в банальнейшую фразу.
Когда же кинул я в окно стакан,
Раздался крик: Да он же - хулиган!
О! Радость быть вне всякого закона!
О! Сладкий кайф всеобщего испуга!
И ты уж - как герой Декамерона,
А не Каштанка, что бежит по кругу.
И вся шпана стоит с открытым ртом,
А я, как будто, щелкаю кнутом.
Хотелось крикнуть так, чтоб голуби взлетели!
Хотелось плюнуть этак метров на пятнадцать!..
Но тут меня отец поднял с постели:
Сережа, надо в школу собираться!
Ах, ёлы-палы! Это - только сон!
Я стал печально надевать носок...
1967
(реставрирована в 90-х)