Михаил Рыскин
Вот и все. По стеклу побежала вода.
беспокоится дворников нервная пара.
На вечернее небо восходит звезда
и на мокром шоссе зажигаются фары.
Где-то в сумерках ямы усталый альтист,
отыграв, ожидает конца партитуры,
и, людьми наигравшись, судьба-шахматист
с черно-белой доски убирает фигуры.
Но не слушай того, кто твердит: Вот и все!
Понимает тот джентльмен в жизни не слишком.
Вот с тобою болтает о том и о сем
на тебя не похожий лобастый мальчишка.
Он вперед на дорогу спокойно глядит.
В этом взгляде отца твоего продолженье.
И, подобно тебе, он удобно сидит
и ремнями как надо пристегнут к сиденью.
А дорога уходит в бескрайний простор
и конец той дороги наступит не скоро.
И спокойный меж вами течет разговор.
Не бывает важней у людей разговора.
Ты ему говоришь золотые слова,
что души вызывают моей шевеленье.
Облетает сиренью твоя голова.
А его голова зацветает сиренью.
1997, Коннектикут