Париж..., а затем – многоточье... — текст песни (Кирилл Ривель)

Кирилл Ривель

Париж..., а затем – многоточье...

Сидишь на окраине ночи

И ждешь во тщете Мнемозину,

Как бедный Пьеро – Коломбину.

Пьеро – это Пьер по-французски...

А бабы – везде трясогузки...

Пардон, я сказал: вертихвостки! –

Каштаны вокруг иль березки...

Там могут быть пальмы и розы...

Угрозы, презенты и слезы...

Ведь, бабы, чем дальше – тем ближе...

А ты о каком-то Париже –

Земном, entre nous, Парадизе,

Сиренево-сером капризе,

Где мутная, грязная Сена,

И баржи у каменных стенок...

И древних мостов силуэты

Меж двух берегов этой Леты,

Менявшей названья стократно,

Но, все ж, не текущей обратно...

Париж надо видеть глазами.

Он – не уловим, словно память.

Он – вечен и празднично молод...

Увы! На душе твоей холод,

Извечный Пьеро! Коломбина

Уйдет, как всегда, к Арлекину!

Не ты – главный шут балагана...

Химерой с высот Нотр-Дама,

Невидимый с улиц столичных

(чьи судьбы тебе безразличны)

Ты видишь изнанку причины...

А люди пусть смотрят картины...

Париж... а затем – многоточье...

И вкус умирающей ночи

С души выливается в строки...

Химеры, увы, одиноки!

И что им – Париж и людишки,

Что пишут картины и книжки...

Стихи сочиняют, тем паче!...

... А, в общем, все было иначе!

И я пробродив по Парижу,

Постиг нотрдамскую крышу...

Отсюда – химеры, гордыня,

И глас, вопиющий в пустыне!

Ведь, Вы ожидали другого?

Не вышло хвалебного слова!

Забыл... в голове мешанина...

К другому ушла Коломбина...

В Лидо, Мулен Руж? Я не знаю...

Я просто Париж вспоминаю,

Как праздник сиреневой тени...

Окурки кружатся по Сене...

Дома светло-серого камня...

Мерло в неграненом стакане...

Иль, с хрустом, клинок о колено,

Как праздник уставшего Хема?



29 декабря 2003