Ну, что, Пахан, свои срока,
Как прокуроры дали, отсидели,
Теперь в душе, как никогда, покой,
А на висках красавицы-метели.
Да что, Пахан, об это говорить,
Когда звонки отмерили все сроки.
Осталось лишь чифиру заварить,
Смахнув в ладонь оставшиеся крохи.
Под утро не разбудит нас конвой,
Он свой паек на пенсии рубает -
Полученный за то, что нас с тобой
Во сне он и сегодня охраняет.
Ему не грех за это и налить,
Что выйдя в “свет” мы в люди тоже вышли,
А ведь могли в побеге пристрелить.
Ты знаешь сам, у них закон, как дышло.
Ну что, Пахан, свои срока с тобой,
Как фраера, по-чести отсидели.
В бараке нынче мертвенный покой,
Там не конвой, а белые метели.
И рельса старая качнет, как часовой:
-Дежурство принято... распахана запретка!
А вместо песен, только волчий вой
И скрип ворот до самого рассвета.
Кирка без дела брошена лежит,
Колючка ржавая без дела провисает...
Ах, время-время как оно бежит,
Но лагеря стоят и что-то ожидают.
И поведя от холода плечом,
Сказал Пахан: “Зачем ты память мутишь?
Чего смотреть, давай уже пойдем...
Ну что, зека, ты по-последней будешь?..”