Кирилл Ривель
Двадцатый век – зима тысячелетия.
Рожденный в нём – я осени не знаю,
Хотя в душе октябрьское наследие
Тихонько дремлет, когти выпуская
По временам, как нищий кот во сне –
Безродный цезарь городской помойки...
Родившийся в эпоху перекройки,
Живущий и внутри меня и вне.
Тернистый путь от языка до фени,
До ширпотреба, зрения и слуха –
Вот, болевая точка поколений,
Нарыв души и гематома духа.
Покуда эти раны лечит яд
И возрождают Третий Рим витии –
Как Крест святой над куполом Софии –
Нужна вдове поэта песнь моя.
15 декабря 1997